Для начала — кратко о главном. Людмила Козловская основала Фундацию «Открытый Диалог» (ФОД) в 2009 году, чтобы защищать права человека и демократию, а также помогать тем, кто подвергается политическим преследованиям в странах Восточной Европы. Она также создала инициативу Building True Change Coalition (BTC Coalition), целью которой является борьба с финансовой изоляцией, противодействие политическим репрессиям и оказание гуманитарной помощи, а также популяризация роли Биткойна и стейблкоинов.
С 2021 года она возглавляет кампанию, направленную на предотвращение злоупотребления законами о борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма (AML/CFT) авторитарными государствами. Кроме этого Людмила выступила с инициативой реформирования Интерпола, чтобы помешать его использованию в качестве инструмента политических преследований во всем мире.
Вопросы ниже призваны помочь лучше понять, как частные блокчейны, не требующие разрешений (permissionless blockchain), могут способствовать защите прав человека, а также какие политические вызовы это порождает.
История и миссия
Вопрос 1: Могли бы Вы объяснить нашим читателям, почему Вы основали Фундацию «Открытый Диалог» и в чем заключается её основная миссия сегодня?
Людмила Козловская: Это стало естественным продолжением моей общественной деятельности в Украине, которая началась еще в студенческие годы — во время Оранжевой революции двадцать лет назад. Тогда, как и сейчас, мы боролись за европейский путь развития для моей страны. Ранее я также выступала против размещения Черноморского флота России в Севастополе. После [Оранжевой. — Прим. пер.] революции я стремилась и в дальнейшем поддерживать демократическую оппозицию в Казахстане и других странах Центральной Азии, с представителями которых познакомилась во время событий 2004 года.
Именно тогда, в Польше, куда я переехала на учебу в аспирантуре по стипендии Министерства иностранных дел, и возникла Фундация. Для Украины и более широкого постсоветского пространства Польша тогда была своеобразными «воротами в Европу». Все изменилось в 2015 году, когда к власти пришла популистская и антиевропейская партия «Право и Справедливость». С тех пор мы вынуждены были защищать права человека, верховенство права и демократию уже не только в постсоветских государствах, но и в самой Польше.
После нашей международной кампании в защиту верховенства права и прав человека в Польше, в 2018 году польские власти объявили меня «угрозой национальной безопасности» и запретили въезд в Польшу и страны Шенгенской зоны. Впрочем, другие государства ЕС и Швейцария не признали этот запрет, считая его политически мотивированным, и в феврале 2024 года польский суд окончательно его отменил.
Несмотря на транснациональные репрессии, клеветнические кампании трех авторитарных режимов и блокирование банковских счетов (в результате злоупотребления законами AML/CFT), Фундация продолжила свою работу и собрала средства для Украины — в частности с помощью Биткойна и стейблкоинов — на сумму 8,31 миллиона евро.
Именно поэтому одним из наших приоритетов сегодня является защита платежных решений, ориентированных на конфиденциальность, и механизмов краудфандинга от чрезмерного вмешательства западных политиков и регуляторов. Мы демонстрируем, что биткойн и стейблкоины — это не угроза, а технологии, которые способствуют свободе и инновациям, противодействуют репрессиям и являются экологически чистыми. В то же время реформирование системы AML/CFT — особенно так называемого travel rule — остается для нас одной из ключевых задач. За последние два года мы подготовили восемь аналитических отчетов о том, как финансовые учреждения третьих стран используются Россией и Ираном для обхода международных санкций и преследования критиков авторитарных режимов.
Вопрос 2. Какими достижениями Вашей организации Вы гордитесь больше всего?
Ответ: Для меня чрезвычайно важно бороться за освобождение тех, кто защищает права человека и основные свободы. За последние 15 лет самым трогательным и вдохновляющим моментом было наблюдать, как сотни политзаключённых, которых мы помогли освободить, вновь обнимают своих близких. Это стало возможным благодаря поддержке наших рекомендаций членами Парламентской ассамблеи Совета Европы, Европейского парламента, Европейской комиссии, Парламентской ассамблеи ОБСЕ, Бюро демократических институтов и прав человека, специальными докладчиками ООН, национальными парламентами нескольких стран ЕС, Сенатом США и Хельсинкской комиссией США.
Обсуждения на этих площадках помогли нам добиться успеха в реформировании Интерпола и Шенгенской информационной системы, чтобы предотвратить политически мотивированные преследования, а также выиграть многочисленные дела об экстрадиции и предоставлении убежища политическим беженцам в Европе. Мы были одной из первых и главных польских организаций, поддержавших Революцию Достоинства в Украине в 2013–2014 годах. На международном уровне мы отстаивали права преследуемых мирных протестующих, проводили наблюдательные миссии по соблюдению прав человека и оказывали гуманитарную помощь с начала российской агрессии против Крыма и Донбасса.
Мы помогли создать сеть из более чем 10 тысяч правозащитников в Казахстане и Узбекистане, чтобы раскрывать факты политических убийств, пыток и массовых преследований мирных демонстрантов, которые являются следствием злоупотребления законодательством о борьбе с отмыванием средств и финансированием терроризма (AML/CFT) в этих странах. В результате наших кампаний по защите прав человека удалось добиться освобождения множества политических заключенных в России, Казахстане и Узбекистане, что способствовало падению режима Плахотнюка в Молдове и созданию механизмов привлечения к ответственности виновных.
Мы также успешно отстаивали верховенство права в Польше — несмотря на политически мотивированные атаки, нам удалось выиграть несколько судебных дел против польского правительства. Как я уже упоминала, с февраля 2022 года мы собрали и передали Украине гуманитарную помощь на сумму более 8,31 млн евро (частично благодаря Биткойну и стейблкоинам). И, наконец, благодаря использованию Биткойна мы смогли обучать и поддерживать других правозащитников в мире, которые стали жертвами транснациональных финансовых репрессий, а также инициировали дискуссию среди стран G7 о необходимости создания механизмов противодействия политически мотивированному «де-рискингу» и злоупотреблениям законами AML/CFT.
Использование Биткойна и стейблкоинов
Вопрос 3(a): Как Фундация «Открытый Диалог» использует или получает пользу от частных блокчейнов не требующих разрешений и криптовалют?
Ответ: Начиная с 2018 года, когда несколько авторитарных (в частности Россия и Казахстан) и нелиберальных режимов (таких как польская партия «Право и Справедливость» и молдавский режим Плахотнюка) начали активно преследовать нас на транснациональном уровне, используя все ресурсы своих государств, наши банковские счета в Бельгии закрывали один за другим. Эти режимы легко получили бельгийские и польские банковские данные обо мне, моей семье, нашей Фундации, а также наших сотрудниках — юристах, бухгалтерах, волонтерах. Используя эту информацию, они создали план скоординированного преследования наших доноров, бенефициаров помощи и всех, кто предоставлял нам услуги. Особенно тяжелая ситуация была в Казахстане, где активисты, оппозиционеры и даже члены семей наших юристов и доноров становились заложниками, приговаривались к многолетнему заключению, подвергались пыткам или даже были политически убиты.
Транзакции Биткойна (peer-to-peer) стали эффективным инструментом борьбы с финансовыми репрессиями — как для нас, так и для сети активистов, которую мы поддерживаем в авторитарных государствах.
Ситуация изменилась еще больше после полномасштабного российского вторжения в Украину, когда, с одной стороны, финансовые учреждения и краудфандинговые платформы заблокировали переводы и сбор средств для любой гуманитарной помощи Украине, а с другой — нам нужно было спасать жизни и защищать наших близких. Благодаря Биткойну мы смогли собрать средства за считанные часы. Уже на второй день войны мы доставили сотни единиц защитного снаряжения — бронежилеты, шлемы, а также медицинское оборудование — во Львов и Киев. Многие украинцы были спасены благодаря скорости переводов в Биткойне и Tether — самых популярных криптоактивах в Украине.
Мы не сомневаемся, что это инструмент, который нужно поддерживать, а не душить иррациональным и предвзятым регулированием — особенно в США и ЕС, то есть в западных демократиях. С этой целью в 2022 году мы, вместе с другими активистами, предпринимателями и экспертами отрасли, создали Building True Change Coalition — коалицию, которая информирует регуляторов и законодателей в ЕС, Великобритании, США и Канаде об общественном значении и практическом применении Биткойна и стейблкоинов.
Вопрос 3(b). Планирует ли Ваша организация и в дальнейшем полагаться на Биткойн или другие криптовалюты?
Ответ: Конечно! Наша цель — способствовать внедрению Биткойна и решений, основанных на proof-of-work, как инструментов для поддержки деятельности в сфере прав человека, оказания гуманитарной помощи в мире и укрепления энергетической и экологической безопасности.
Учитывая наш предыдущий негативный опыт с банковским сектором в странах с авторитарными режимами, использование Биткойнов для сбора средств и переводов является гораздо более надежным, безопасным, быстрым и дешевым способом — особенно в формате peer-to-peer — чем полагаться на банки, которые уже подверглись политическому влиянию и превратились в оружие в руках диктаторов. Точно так же во многих странах, переживающих кризисы, наша сеть активистов использует Tether как для сбора средств, так и для оказания гуманитарной помощи.
Вопрос 4. Если говорить в целом, видите ли Вы другие способы, где Биткойн и технология блокчейн могут способствовать защите прав человека в мировом масштабе?
Ответ: Конечно. В наших многочисленных материалах для FATF, институций ЕС и FinCEN мы подробно описали социальный, экологический и энергетический потенциал Биткойна и технологии блокчейн. Речь идет не только о финансовых инструментах для тех, кто подвергается финансовым репрессиям или исключению из финансовой системы, но и о возможности защиты результатов выборов от фальсификаций, в частности с применением искусственного интеллекта — как это произошло в Гватемале в августе 2023 года.
В этих представлениях мы охватываем широкий спектр вопросов: от борьбы с транснациональными репрессиями (включая механизмы правового сотрудничества) и несовершенными, дискриминационными законами AML/CFT (которые часто порождают необоснованные подозрения и блокировку счетов добропорядочных клиентов), до обеспечения гуманитарной помощи и финансовой поддержки людям, живущим под властью автократий, клептократий или в разрушенных государствах.
Ежедневно Биткойн используется для финансирования деятельности правозащитников и юристов, антикоррупционных активистов, оппозиционных политиков, представителей преследуемых сообществ — чтобы они могли продолжать свою борьбу за свободу и демократию по всему миру: в Казахстане, Беларуси, России, Того, Ираке, Афганистане, Венесуэле и многих других местах.
Не говоря уже о чрезвычайных ситуациях и военных конфликтах, когда решающим фактором является быстрая и эффективная доставка гуманитарной помощи, чтобы люди, пострадавшие от катастроф или украинские беженцы, могли получить поддержку. Это буквально технология, спасающая жизни, когда традиционный финансовый сектор дает сбой.
Политика
Вопрос 5. Как бы Вы ответили законодателям, которые говорят: «Да, криптовалюты могут быть полезны, но их также используют преступники для отмывания денег и чтобы избежать наказания»?
Другими словами, как, по Вашему мнению, законодатели должны сохранять баланс между борьбой с угрозой незаконного финансирования и правом на финансовую конфиденциальность?
Ответ: Как и любая технология или финансовый инструмент, криптовалюты могут использовать как добропорядочные люди, так и преступники. Но прежде всего стоит посмотреть на данные: в каком секторе на самом деле чаще всего осуществляется отмывание средств и попытки обойти санкции? Без сомнения — в банковском.
Особенно опасным является так называемое «правило путешествия» (travel rule), которое фактически ставит банковские учреждения в диктатурах и коррумпированных режимах на один уровень с банками в демократических странах. Добавлю также, что, по сообщениям, США являются мировым лидером по эффективности правоохранительных органов в сфере криптовалютного регулирования — в частности, уже есть инструменты для изъятия криптоактивов на сумму 3,36 миллиарда долларов. На самом деле следователям часто даже легче отследить криптотранзакции в открытых блокчейнах (особенно в Биткойне) и в конечном итоге установить связь с реальными лицами или организациями. Важно и то, что официальные представители США признают: террористические группы предпочитают фиатные валюты, а не криптовалюты.
Именно поэтому мы подчеркиваем, что регулирование криптоактивов не должно несправедливо клеймить peer-to-peer транзакции или платформы, ориентированные на конфиденциальность, как «высокорисковые» или такие, которые якобы используются исключительно преступниками. Данные четко показывают: в большинстве случаев отмывание средств и финансовые преступления происходят за пределами криптосектора — в традиционных финансовых институтах.
Несмотря на строгие требования по соблюдению комплаенса, банки часто готовы «не замечать» подозрительную деятельность, если операции достаточно масштабные и прибыльные. И именно в этом заключается проблема: действующая нормативная база по AML/CFT часто чрезмерно контролирует обычных клиентов или неправительственные организации, в то время как настоящие финансовые преступники действуют в банковской системе на значительно более высоком уровне.
Те же проблемы касаются и обхода санкций, введенных против России и других государств-преступников. Эти государства не нуждаются в криптовалютах, чтобы пользоваться имеющимися лазейками — они просто создают новые юридические лица в третьих странах.
К сожалению, западные институты часто демонстрируют либо наивность, либо сознательное безрассудство в этом вопросе. Порой создаётся впечатление, что это лишь игра на публику: символически наказывать Россию за агрессию, но не настолько, чтобы это ударило по прибыли собственных корпораций. Такой половинчатый подход не только затягивает конфликт и делает Запад бессильным в глазах мира, но и подрывает саму идею мирового порядка, основанного на принципах, — ценой украинских жизней. Между тем режимы Китая, Индии, Казахстана и Турции продолжают торговлю с Россией, используя фиатные валюты и банковскую систему как оружие. Биткойн в этих процессах не играет никакой роли.
Вопрос 6. В Соединенных Штатах часть законодателей добивается расширения полномочий правительства по контролю за частными криптотранзакциями. Министерство финансов, например, рассматривает идею обязать провайдеров некастодиальных криптокошельков собирать данные о пользователях — их имена, домашние адреса и адреса кошельков — якобы для налоговой отчетности. Некоторые сенаторы даже выступили за законодательную инициативу, которая обязывала бы разработчиков таких некастодиальных кошельков проводить обязательные проверки пользователей по принципу KYC («знай своего клиента») (см. DAAMLA).
Считаете ли Вы эти инициативы тревожными — учитывая Ваш предыдущий опыт?
Ответ: Безусловно. Именно поэтому мы провели 27 личных встреч с американскими чиновниками и регуляторами, в частности с представителями FinCEN, FATF и Государственного департамента США, во время которых объясняли последствия дискриминационного подхода к новым технологиям. В Европейском Союзе с 2022 года мы уже провели почти триста встреч с законодателями и регулирующими органами.
Один из самых частых вопросов, которые представители демократических государств задают правозащитникам и оппозиционерам из авторитарных стран, звучит так: «Как мы можем вам помочь?» В этом случае ответ вполне конкретен: нужно убрать негативные и дискриминационные формулировки о Биткойне из законодательства и нормативных актов демократических стран, прежде всего в США и ЕС. Невозможно противостоять авторитарным режимам, если тебя полностью лишили доступа к финансам; невозможно разоблачать схемы обхода санкций, проводить антикоррупционные расследования или готовить правозащитные отчеты, если ты — мишень для режимов, которые имеют доступ к твоим финансовым данным и могут изолировать тебя даже в демократических государствах.
Именно поэтому мы благодарны политикам в Совете Европы, которые готовы слушать и инициировать дискуссию о том, как Биткойн помогает «защищать демократию от вызовов, порожденных искусственным интеллектом».
Вопрос 7. Вы общаетесь с законодателями по всему миру. Есть ли среди них те, кто особенно заинтересован в потенциале криптотехнологий? И наоборот — кто относится к ним враждебно или с наибольшей озабоченностью?
Ответ: Мы наблюдаем тревожную тенденцию: авторитарные режимы, такие как Китай и Беларусь, создают опасный прецедент, запрещая Биткойн и инструменты частных p2p-платежей. Они оправдывают это борьбой с отмыванием денег, экстремизмом или «угрозами национальной безопасности». Между тем эти же режимы разрушают международный порядок, злоупотребляют правилами AML/CFT, обходят санкции, распространяют коррупцию и преследуют собственных граждан финансовыми методами.
К сожалению, эта волна атак на Биткойн распространяется и на демократические страны — из-за пропаганды и непонимания некоторыми влиятельными политиками социальных, экологических и энергетических преимуществ децентрализованных решений Биткойна.
Сегодня существует риск запрета майнинга Биткойна в Норвегии, а аналогичные призывы всё чаще звучат и в Исландии. К тому же Европейская комиссия и Европейское управление по ценным бумагам и рынкам используют откровенно предвзятую лексику, создают критерии «экологичности», которые имеют целью отбить интерес к инвестициям в биткойн-майнинг. Мы должны приложить серьезные усилия в работе с новоизбранными структурами ЕС после июньских выборов, чтобы остановить эти атаки.
Наша цель — объединиться с пользователями, разработчиками и майнерами Биткойна, чтобы добиться использования нейтральной терминологии в отношении этой технологии в будущем законодательстве. Не нужно бояться демократии — ее наоборот нужно внедрять с помощью децентрализованных механизмов.
Вопрос 8. Напоследок — какую политику в отношении криптовалют Вы считаете наиболее важной для приоритизации правительствами США и других стран в краткосрочной перспективе?
Ответ: Учитывая широкий спектр вопросов, стоящих на повестке дня ЕС, США и других демократических государств, выделить один-единственный аспект регулирования криптовалют невозможно. Эти вопросы охватывают многочисленные законопроекты — от борьбы с киберпреступностью до экологической безопасности и многих других сфер.
Впрочем, мы можем определить три ключевых принципа, которые должны быть центральными для любого законодательного или нормативного акта: принятие нормативных документов только на основе проверенных фактов и доказательств, открытый и всеобъемлющий диалог между государством, бизнесом и потребителями, а также использование нейтральной, беспристрастной терминологии в отношении новейших технологий, в частности Биткойна.
Демократии не должны подражать авторитарным режимам в создании запретов и контроля — наоборот, они должны задавать тон в децентрализации, создавая новые инструменты для защиты прав человека, включая право на частную жизнь, в мире, где главная битва идет уже не за территории, а за данные.
Источник: Cap Hill Crypto
Читать также:
- The Progressive Bitcoiner: Право на Биткойн — это тоже право человека: беседа с Людмилой Козловской (26.03.2024)
- TFTC: Защита финансовой свободы: Людмила Козловская о значении Биткойна для прав человека (29.02.2024)
- Lugano’s Plan ₿: Интервью с Людмилой Козловской: история борьбы и побед (23.02.2024)
- Tio: Lugano’s Plan ₿. Защита прав человека с помощью Биткойна: интервью с Людмилой Козловской (28.12.2023)
- Cyfrowa Ekonomia: Как Биткойн стал инструментом для НПО — интервью с Людмилой Козловской (06.10.2023)

