Фонд «Открытый диалог» публикует интервью с главным редактором газеты «Взгляд» Игорем Винявским данное им после освобождения. Напомним, 15.03.2012 Игорь Винявский был освобожден из тюрьмы КНБ по амнистии. Освобождение совпало с принятием резолюции по Казахстану Европейским парламентом и было приветствовано Представителем ОБСЕ по вопросам СМИ, организацией FreedomHouse, депутатами Европарламента. В то же время, продолжают находиться за решеткой оппозиционные активисты Айжангуль Амирова, Владимир Козлов, Серик Сапаргали и другие обвиненные по политическим мотивам. Автор интервью – Оксана Макушина.
Главный редактор газеты «Взгляд» отдыхает от двухмесячного «отпуска», устроенного ему Комитетом нацбезопасности. Вчера и сегодня Игорь принимал поздравления с выходом на свободу от родных и знакомых. Мы же решили задать ему несколько вопросов, которые так или иначе интересуют всех, кто поддерживал журналиста в один из самых трудных периодов его жизни.
– Игорь, прими наши искренние поздравления. Первое, что хочется узнать: ну, как ты?
– Я — замечательно! Отличное настроение. Правда, когда ехал из СИЗО, было какое-то чувство, что что-то вокруг изменилось — дома, люди. Спрятаться, что ли захотелось ото всех. Но это быстро прошло.
– Так случилось, что перед твоим арестом я была фактически последней, кто разговаривал с тобой по телефону. Насколько этот арест был для тебя неожиданным?
– Когда КНБшник, который руководил обыском, сказал, что надо проехать в офис, мы с адвокатом возмутились — было уже более 10 часов вечера и по закону никаких действий уже не должно быть. Но он сказал: «Вы что, в наручниках хотите ехать?» Тогда я понял, что все, я не вернусь домой.
Конечно, я всегда понимал, что такое может случиться, но фактор внезапности меня подкосил.
– Мы все, конечно, надеялись, что тебя отпустят — уж больно абсурдные обвинения были тебе предъявлены. Но тем не менее никто не ожидал, что тебя отпустят вот так — внезапно. Что, на твой взгляд, подвигло Астану на этот шаг?
– Я думаю, что возобладал здравый смысл — процесс надо мной был совсем не выгоден Акорде.
– Я даже после беседы в КНБ чувствовала себя мерзко, когда без причины пытались замазать грязью. Как ты вообще все это пережил?
– Как говорил мой сокамерник-контрабандист, «включил броню в три слоя». Я не думал обо всем этом. Я понимал, что это система, в ней есть маховики, винтики и они работают.
– Мне кажется, наши власти, сами того не желая, сделали тебя другим, более сильным и, наверное, мудрым. Или я ошибаюсь и ты такой же, как прежде?
– Я стал, может быть, не мудрее, но как-то спокойнее внутренне. Понял, что все это можно пережить, можно держать себя в руках, оставаться человеком. Вообще много было времени подумать и о бренном, и о духовном. Я только канонических библейских текстов почти 800 страниц прочитал! Причем по два раза перечитывал. Люди не меняются на протяжении тысяч лет. И если уж Христа, явившего чудеса, тащили на Голгофу, то чего ожидать мне, простому смертному?..
– В социальных сетях все активно поддерживали твою семью: супругу Лану, родителей. Но особенно все переживали за дочек, которые остались без папы. Расскажи, как девочки тебя встретили?
– Девчонки растерялись. Не знали, как себя вести. Вижу, что им хочется ко мне на шею прыгнуть и не могут. Я тогда уже на руки Соню взял, Олю прижал к себе. Оля переживала внутри. Она ко мне прижалась, и я это понял, когда она в глаза мне посмотрела. Она знала, что я в тюрьме. А Соня-то думала, что папа в командировке, просто в затяжной.
– Когда возвращаешься из дальней поездки, возникает странное ощущение: ты уже дома, а мысли, «ментальное тело» еще где-то далеко. А какие ощущения сейчас у тебя? Ведь такую «командировку» с заграничной не сравнить!
– Я заставил себя руководствоваться принципом «здесь и сейчас». Живу только сейчас, никаких апелляций к прошлому и тем более будущему, потому что, как правило, такие мозговые штурмы приводят к негативным результатам. Это помогло мне практически не думать о кошмарных перспективах. Я много читал — по 8—10 часов в день, занимался английским, польским, казахским языками. Спортом, если можно так назвать, — отжимался от шконки и 6-литровые бутыли с водой использовал как гантели. В общем, «ментальное тело» было всегда со мной.
– Что больше всего радует, умиляет, может, удивляет? Что стало особенно трогательным и родным?
– Удивила меня жена. Она всегда была прекрасной хозяйкой, любимой женщиной, но то, как она бросилась на мою защиту — как львица, защищающая своего раненого льва… Я просто не ожидал, что она выдержит такое. И очень приятно, что незнакомые люди искренне переживали за меня. Значит, не такой уж я плохой человек. Тем более что мы обрели много новых друзей. Да и старых проверили.
– Но в целом, значит, ты остался прежним. А чувство юмора сохранилось?
– Чувство юмора, конечно, сохранилось. Без него никуда. Мы так громко порой смеялись в камере, что нам конвой замечание делал. Кстати, несколько раз слышал голос Володи Козлова. Наши камеры были рядом. Он тоже смеялся. Он держится молодцом!
Источник: Республика