Они живут без электричества, без воды, без газа, без мостов. Но их боевой дух по-прежнему силен. Так же, как и вера в то, что Украина победит в этой войне. Польский гуманитарный конвой прибыл на линию фронта в районе Херсона.
5 автобусов, 12 человек, в основном из Кракова. Они отправились в путь 30 сентября. Некоторые вернулись через несколько дней после того, как доставили гуманитарную помощь в освобожденные районы к востоку от Харькова. Некоторые 10 дней добирались до линии фронта под Херсоном.
Конвой был организован группой людей, в основном из Кракова — по их словам, их было около 50 человек. Так же, со своим транспортом, были редакторы журнала «Gazeta Wyborcza» и люди из Фундации «Открытый Диалог».
Команда из Кракова имеет на своем счету уже около 100 организованных конвоев, отправив примерно 500 тонн помощи. По состоянию на 17 сентября Фундация «Открытый Диалог» осуществила 62 перевозки.
Везут не только гуманитарную помощь, но и оборудование для армии: бронежилеты, каски, портативные радиостанции, тепловизоры, приборы ночного видения, дроны… Только [Фундация] «Открытый Диалог» доставила в Украину 74 000 единиц такого оборонного оборудования. На этот раз они также везли помощь для военных в Винницу, Донбасс, Николаев.
Там уже почти нет мостов
Войцех Чухновский из журнала «Wyborcza»: «Часть страны, которая больше всего пострадала от войны, начинается к востоку от Харькова. Там есть места, которые можно увидеть в Чечне или на Балканах».
Широкие поля, как на пике оспы, — все в крапинку. Это воронки от минометных снарядов, гаубиц, пушек, «Ураганов»…
Член городского совета Кракова Лукаш Вантух: «Там уже почти нет мостов».
Поэтому, чтобы добраться туда, они ехали по грунтовым дорогам, и на преодоление 12 км уходило около часа. Вантух вспоминает, что в тот день другая колонна ехала через поля. Машина съехала с дороги на полметра и наехала на мину.
Города окутаны тьмой. Они показывали кадры с одной из центральных улиц Харькова — черноту ночи разбавляли лишь огни иногда проезжающих машин во время комендантского часа. Славянск, с его несметным количеством разрушенных артиллерией зданий, был почти безлюден.
Марчин Мычельский из Фундации «Открытый Диалог»: «Все еще ощущается запах гари. И смерти».
Ночью в Харькове раздался вой сирен. Буквально через несколько секунд после этого где-то рядом с отелем упала ракета. Очень близко.
Лукаш Кренчик, активист Фундации «Открытый Диалог» и «Protest Tea», написал из своей комнаты в чат остальным участникам: «Я думаю, это с нашей стороны».
Мычельский: «Нет, это было с нашей».
Как выяснилось, ракеты падали с обеих сторон.
«Что нам делать? В подвал?» — спросила Наталья Мельниченко, украинка с польским гражданством, также из «Открытого Диалога». В ту ночь она больше не уснула. Когда на следующий день Мычельский пошел на Центральный рынок, там тоже включились сирены. Никто не отреагировал.
В Купянске, Изюме, Славянске и других городах, расположенных вблизи линии фронта, артиллерия была слышна постоянно.
Кренчик: «Сначала нам было страшно, но вскоре мы перестали обращать на это внимание».
Стаи собак и кошек. Много кошек
Деревни разрушены, часто полностью уничтоженные.
Мычельский: «По дороге из Изюма в Славянск мы проезжали деревни по обе стороны в течение добрых получаса. Ничего не осталось. Руины за руинами. Сотни домов. Все опустошено. И надписи перед домами: “Внимание: мины!”».
На тех домах, которые еще стоят, надписи мелом: «”Здесь живут пожилые люди/пенсионеры”. Чтобы их не пытались призвать в армию», — объясняет Чухновский.
Стаи бродячих собак, сильно истощенных. Хотя не так сильно, как в городах. У них есть ошейники, значит, хозяева убежали или…
И кошки. Много кошек.
К западу от Славянска, на обочине дороги, они проехали мимо разбитого белого туристического автобуса. Он был обстрелян. А автобус был гражданский — видимо, перевозил беженцев. До сих пор валяются чемоданы.
Они въезжают в только что освобожденные города: Изюм и Купянск. В Лиман, где прокуроры собирают доказательства российских военных преступлений, их не пустили. Иногда под обстрел попадают только некоторые блоки больших многоэтажных зданий, иногда их много. Слишком много.
«Сам Изюм — это памятник разрушения и преступления. Даже больше, чем Буча».
— оценивает Петр Пьетжиковски, волонтер на счету которого уже 25 поездок с гуманитарной помощью в Украину. В окнах нет стекол, следы от пуль разного калибра, осколки.
Чухновский: «Останавливаешь автобус, сигналишь, и вдруг десятки людей выходят из этих темных и холодных домов и подвалов. Они выстраиваются в очередь за пакетами с припасами. Как будто они вышли из более ранних стадий цивилизации».
Когда стало известно, что в город прибыла гуманитарная помощь, за машинами уже бежали стайки детей.
Мельниченко: «В Купянске были только женщины, старики и дети. С последними я много разговаривала. Они отвечали односложно. И совсем не улыбались».
Жители дисциплинированно стояли в очередях за продуктовыми посылками, держались на расстоянии друг от друга. Не вырывали вещи друг у друга из рук, не спорили. Они не просили слишком многого, они были благодарны даже за самое малое.
«Если им что-то было не нужно, они говорили: ”Нет, пожалуйста, отдайте это кому-нибудь другому”», — вспоминает Пьетжиковски. «Они стояли с таким достоинством», — подчеркнули несколько наших собеседников.
Бедность там была повсеместной, смешанной со следами травмы. Старик, попросивший шоколадку для своего внука, был одет в такой поношенный пиджак, что рядом с ним бездомный из Варшавы выглядел бы элегантным мужчиной. Женщины плакали, говорили, что они как-то справляются, что они привыкли к этой темноте. Японская журналистка, тоже из конвоя, не знала языка, поэтому просто обнимала всех.
Жители в основном нуждались в свечках, спичках. Волонтеры купили в магазинах Харькова столько, сколько смогли достать.
«Каждое транспортное средство используется дважды — помимо того, что мы привозим, когда мы опустошаем автобусы, мы снова наполняем их вещами, купленными уже в Украине, — объясняет Чухновский. — Также были востребованы емкости для воды, потому что людям не в чем носить воду. У нас заканчивались пакеты, а люди все еще приходили». Для многих активистов в этой поездке это было тяжелое зрелище.
Как выжить, несмотря на бомбежки
Один человек рассказал, что они жили в подвале вместе с 60 другими людьми. Они не выходили на улицу в течение 16 дней. Даже на минутку. Потому что ракета могла прилететь в любой момент.
Вантух: «Масштабы трагедии просто невероятны. Почти у каждого человека там есть похожая история. Мы слышали сотни таких».
Пьетжиковски: «Люди твердили, что русские не вернутся. Что это были худшие дни в их жизни, что они все время были напуганы».
Многие привыкли к этому.
Чухновский: «Война — это люди, которые как-то пытаются жить во время бомбежек. Во время предыдущей поездки в Бахмут я видел, как украинская артиллерия стреляла, а старушка продавала помидоры всего в 100 метрах от меня».
Он также рассказал о группе, которая в таких условиях… отправилась на велосипедную прогулку.
В Харькове несколько членов колонны наткнулись на российских военнопленных возле больницы. Их было около дюжины. Некоторым из них перевязывали раны. Тем, кто сидел в автобусе, завязали глаза синей лентой и связали руки. Молодой офицер сложил руки, как будто молился. Черты их лиц говорили о них все — Азия и Дальний Восток.
Украинские военные ловили их, вернее, собирали, как грибы в лесу. Потому что большинство из них, брошенные своими командирами, покидали танк или транспортер и бродили по лесу с единственным, чего всегда хватало в их запасах — водкой.
Наталья: «Украинские военные говорят, что иногда застают их врасплох спящими в нетрезвом виде. На прошлой неделе они поймали 300 таких в районе Купянска».
Изюм напомнил Петру Пьетжиковскому об одной из его первых поездок — в Бучу. Это было на Пасху: «В церкви отец Андрей похоронил тела, которые неделями лежали на улицах — русские не разрешали их забирать. Птицы и собаки стали поедать трупы. Мы случайно наткнулись на их эксгумацию. 94 из примерно 100 мирных жителей были расстреляны с близкого расстояния. У некоторых из них были связаны руки. Это был травматический опыт».
Петр упоминает об этом, потому что военнослужащие также показали им коллективные могилы под Изюмом. Русские закопали 450 тел в лесу. Их эксгумировали. Чухновский: «Мои друзья почувствовали трупный запах. Это был ужасный опыт».
Терновые птицы
Их командир родом из Закарпатья, где проживает крупное венгерское меньшинство. Отсюда и прозвище — Мадяр.
А его подразделение — часть аероразведки — называется «Птицы Мадяра». Около 20 операторов размещены в 3 км от линии фронта в Херсонской области. Когда активисты прибыли на место, в их распоряжении было пять дронов.
Фундации «Открытый Диалог» удалось собрать деньги на необходимые им беспилотники — с головкой ночного видения и тепловизором — благодаря сотрудничеству с театрами Варшавы. Актеры, в основном из Драматического театра, собирали средства среди зрителей во время антрактов. Этой суммы хватило на два дрона стоимостью чуть менее 50 000 фунтов стерлингов каждый.
Бойцы были счастливы. В отряде они называют друг друга «брат», что подчеркивает их крепкую связь. И они представители самых разных профессий: юристы, медики, спортсмены, музыканты. Святослав Бойко — лидер известной украинской группы «Широкий Лан» — объявляет сбор средств тогда, когда это необходимо. Фанаты работают.
В состав команды также входят вице-чемпион Европы по тхэквондо, чемпион Европы и мира по тхэквондо и кикбоксингу, а также их тренер. «Эти ребята — как золото. Буквально», — говорит Бойко.
Несколько месяцев назад, в результате одного попадания шести российских ракет, они потеряли более 180 своих коллег. Но они не потеряли свой дух.
Лукаш Кренчик: «Нет никаких сомнений в том, что Украина победит. Я никогда раньше не видел такого боевого духа».
Чухновски: «Путин, признав Украину несуществующим государством, добился обратного тому, что он задумал — он объединил это общество вокруг идеи государственности. Я думаю, что это будет определяющим событием для Украины».
Вантух: «Очевидно, что Путин перешел от фазы оккупации Украины к фазе ее уничтожения. И эта тактика эффективна. Он хочет, чтобы отчаявшиеся украинцы попросили мира. Но этого не произойдет. Никогда. Они будут страдать еще больше, но они не сдадутся».
Бойци группы «Птицы Мадяра» показали полякам свои видеозаписи уничтожения вражеских танков. И взяли гостей с собой на задание. Расслабленная атмосфера, улыбки, фотографии. Момент нормальности. Когда они покидали окопы, командир встал между Натальей и российскими позициями, чтобы прикрыть от снайперов своим телом?
К беспилотнику прицепили гранату. Активисты написали на нем: «Привет от ФОД и ”Protest Tea”». И подписали ее. Дрон полетел в сторону российских позиций. Вскоре после этого лицо оператора стало кислым. «Мы только что потеряли его», — холодно сказал он.
Наступила мертвая тишина.
Во время визита поляков в часть, «Птицы Мадяра» потеряли два дрона. Один был захвачен русскими, а другой они подорвали. Если бы не те, что активисты привезли из Польши, они остались бы только с тремя.
Куда конвои не прибывают
Когда члены конвоя делали покупки в Харькове, в магазинах был переполох. Потому что это были поляки — особые гости. Они их благодарили, помогали им, удивлялись, что они сюда приехали.
Наталья Мельниченко: «В Виннице женщина, которая узнала, что мы приехали с помощью из Польши, заплакала. Она была так тронута тем, что мы едем на восток».
Мычельский: «За Харьковом мы не встретили ни одной организации с гуманитарной помощью. В Купянске, который был освобожден примерно за две недели до этого, люди прямо говорили нам: никакого гуманитарного конвоя с помощью там не было. Это было печально».
Чухновский, который в последний раз был в Бахмуте, городе, за который уже несколько месяцев идут тяжелые бои: «Я заметил, что помощь не доходит так далеко. Конвои туда не доходят, товары распределяются раньше и достаются местным общинам».
Во время своих предыдущих поездок с гуманитарной помощью он встретил в Украине несколько безымянных героев. «Своего рода безумцы. Они купили старый автобус и на свои деньги или на собранные средства, в одиночку, без организации, заполнили его помощью и доставляли ее. Они настолько увлечены этим, что больше ничем не занимаются. Такие люди, как они, делают удивительные вещи в этой стране».
К таким безумцам относится и польская журналистка Каролина Бака Погоржельская.
«Как единственный представитель СМИ, она живет в зоне боевых действий в Краматорске. Она организует сбор средств и обеспечивает людей оборудованием, теплой одеждой, десятком-другим машин… Эти военнослужащие (батальона «Донбасс». — Ред.) ее там любят».
Именно она показала Чухновскому, что и где нужно, когда он готовил свои предыдущие транспорты с гуманитарной помощью.
Неубранные поля подсолнечника
На следующий день после посещения активистами окопов на южном фронте «Птицы Мадяра» пережили минометный обстрел, которого давно не было. Перед тем как колонна вошла в Николаев, их задержали на блокпосту. Потому что в это время военнослужащие зенитной бригады открыли огонь по иранским беспилотникам-камикадзе. Некоторые из них все же попали в город.
Вантух вспоминает, что во время одной из предыдущих поездок с гуманитарной помощью, во время ее раздачи в Харькове, прилетела ракета. Волонтеры бежали, оставив всю помощь. Жители затоптали друг друга, пытаясь убежать. Вантух вспоминает, что в другом месте российские диверсанты напали на мирных жителей на дороге. Они убивали всех подряд.
На южном фронте бойцы взяли активистов из Фундации «Открытый Диалог», чтобы показать им деревню-призрак — территорию после российской оккупации. Они мчались на военном внедорожнике по грунтовой дороге так, что пассажиров разбрасывало по машине, как мешки с картошкой. Они проезжали мимо воронок от бомб, трупов коров, развалин домов, воткнутой в землю ракеты.
Наталья Мельниченко: «Мне и в голову не приходило, насколько это опасно. Пока наши военные не начали молиться». Я спрашиваю ее: почему?
«В окопах нет атеистов. Даже если и есть такой, он быстро перестает быть таким здесь», — объяснил ей один из военнослужащих.
На протяжении этих 4 000 км в Украине они проехали сотни километров полей неубранных подсолнечников. Мертвые. Серые поля до горизонта.
Мельниченко: «А здесь, где пули свистели над нашими головами, у нас было голубое небо и сочные желтые подсолнухи. До сих пор мы не знаем, почему».
Тепло для Украины
Все говорят, что оказывать гуманитарную помощь Украине становится все труднее. Поляки уже не такие щедрые, как раньше. Даже бензин для 5 автобусов на поездку в 4 000 км стоит более 20 000 злотых. Компании также менее охотно дарят подарки или оказывают бесплатную помощь — кризис приближается, расходы растут, электроэнергия, инфляция…
Пьетжиковски: «То, что мы делаем, — капля в море потребностей. Но это необходимо».
В выходные перед 1 ноября Вантух поехал снова. Это был его 30-й раз с гуманитарной помощью. Они взяли 500 канистр с водой и 30 000 свечей. В Изюм, Купянск, Сумы, Бахмут, Лиман. «Там, в 10-15 км от линии фронта, люди уже ждут ее», — объясняет он.
Если где-то идут бои, они туда не доедут.
Через неделю будет отправлена еще партия помощи от «Wyborcza», организованная под лозунгом «Тепло для Украины». «У нас уже есть около 10 000 свечей, фонариков, батареек, теплая одежда и огромное количество еды», — говорит Чухновский.
Наталья Мельниченко решила собрать деньги еще на 15 дронов DJI Mavick 3. Украинцы, содержавшие российских военнопленных, передали польским активистам коробку с изъятыми у орков приспособлениями — пряжками, ремнями, аптечками, застежками, банками с тушенкой… Они будут выставлены на аукцион, чтобы помочь собрать деньги на следующий дрон.
Источник: oko.press
