Уже более пяти месяцев длятся забастовки работников нефтяной и газовой отрасли в западных регионах Казахстана. Глубокий юридический и фактический анализ данной ситуации проведен депутатом Европарламента Полом Мерфи, который пребывал в Казахстане с рабочим визитом, а также другими независимыми экспертами, правозащитниками и общественными деятелями. Но внешнему и неискушенному наблюдателю несколько сложно разобраться с множеством фактов и оценок. Еще более сложно понять контекст данной ситуации, а также ее возможные экономические, политические и даже геополитические последствия.
Казахстан – ключевая страна средней Азии, у которой очень сильные и влиятельные соседи (в частности, Россия и Китай). Сильно ощущается также и присутствие еще одного стратегического игрока – Соединенных Штатов Америки. Тем не менее, за последние 20 лет, в течение которых страной правит Нурсултан Назарбаев, Казахстану удалось достичь определенной стабильности даже в такой конкурентной среде. Хотя и немалой ценой.
Внутренняя стабильность была обеспечена ограничением деятельности независимых общественных организаций и усилением контроля над информационным пространством. Внешний баланс был достигнут за счет предоставления более или менее равномерного доступа к добыче сырья компаниям наиболее влиятельных в регионе государств. Но масштабные протесты казахстанских нефтяников, о которых мир впервые услышал еще в мае и которые длятся до сих пор, стали лакмусовой бумагой, пролившей свет на хрупкость такой стабильности.
Причиной массовых забастовок нефтяников (эпицентр протестов – «Каражанбасмунай» и «ОзенМунайГаз», дочерние предприятия компании «КазМунайГаз») стали требования улучшить условия труда (которые далеко не всегда соответствуют стандартам безопасности), а также добиться справедливой оплаты за свою работу в неблагоприятных условиях и прировнять ее до уровня оплаты труда иностранных работников.
Администрация нефтедобывающей компании «Каражанбасмунай», где протесты стали наиболее массовыми, не пошла навстречу требованиям профсоюза нефтяников и даже не пожелала вести с ним дальнейшие переговоры. Вместо этого, с привлечением местных властей и силовых структур, она несколько раз пыталась подавить забастовку, что вылилось в массовые столкновения между протестующими и силовиками. Похожая ситуация наблюдалась и на предприятиях «ОзенМунайГаз» и «Ерсай Каспиан контрактор» (совладельцем последней компании является итальянский холдинг ENI), работники которых решили поддержать протесты своих коллег из «Каражанбасмуная».
В контексте понимания причин и последствий такого развития событий, необходимо обратить внимание на два момента. Во-первых, это реакция центральных и местных властей. Во-вторых, это реакция граждан Казахстана из других регионов, зафиксированная в результатах соцопросов и комментариев под материалами о забастовках на информационных порталах и в социальных сетях.
Что касается реакции властей, то, на первый взгляд, удивление вызывает жесткость и тенденциозность позиции, которую они заняли. Ни правительство, ни федерации профсоюзных организаций, ни министерства нефти и газа, а также труда и социальной политики не попытались выступить медиатором в данном конфликте, чем сильно усугубили ситуацию в регионе и обострили социальную напряженность. Еще более странно то, что и государство, и местное самоуправление стало на защиту интересов исключительно работодателей, полностью игнорируя мнение рабочих, которые также являются и наиболее численными избирателями.
Но ситуация начинает немного прояснятся, если разобраться с тем, чьи интересы представлены в компании-работодателе. С 2007 года совладельцами компании «Каражанбасмунай» являются компания «КазМунайГаз», которая на 100% контролируется казахстанским холдингом по управлению государственными активами «Самрук-Казына», и китайская государственная инвестиционная корпорация CITIC Group. Если учесть, что Китай был одним из немногих источников финансирования казахстанской экономики в кризисный 2009 год, а деятельность местных органов власти сильно зависит от китайской спонсорской поддержки и локальных инвестиционных вливаний (которые формируют от 30% до 50% регионального бюджета), то возможные мотивы местных и центральных органов власти становятся более понятными.
Вероятно, немаловажную роль в подавлении конфликта силовиками играет также и нежелание президента Назарбаева или его зятя и вероятного приемника Тимура Кулибаева (который также является председателем совета директоров «КазМунайГаза» и председателем правления «Самрук-Казына») допускать создание условий, в которых организованный социальный протест может политизироваться и способствовать появлению конкурирующей политической силы. Учитывая преклонный возраст, а также последнюю информацию об ухудшении здоровья Нурсултана Назарбаева (что провоцирует оживление в среде потенциальных претендентов на его место), данный фактор также необходимо учитывать.
Однако авторитарный стиль управления государством, свойственные ему цензура и ограничения независимой общественной деятельности, могут иметь печальные последствия, которые не всегда сразу заметны и тем более – предсказуемы. В частности, речь идет об усилении раскола в немонолитном казахстанском обществе по региональному, этническому и социальному признаках, ярким примером чему служит реакция граждан страны из других регионов на события в западном Казахстане.
Так, согласно данным исследования, проведенного в крупных городах Казахстана Институтом политических решений (июль 2011, около 30% респондентов ответили безразличием на вопрос о том, как они относятся к забастовкам нефтяников. Еще почти 30% сказали, что зарплаты нефтяников и так довольно высокие и их протесты беспочвенные, а 20,5% опрошенных считают протесты «опасным прецедентом, который может послужить примером для подражания». Наиболее скептичными по отношению к протестующим были жители восточных регионов и столицы Казахстана, наиболее благосклонными – западных.
В то же время, как показывает анализ критических отзывов о протестующих под тематическими статьями в сети Интернет, большинство критиков даже не знает /не учитывает тот факт, что западный регион Казахстана наиболее консервативный, религиозный и имеет свою специфику. Большинство семей – многодетные, жены в таких семьях не работают и на обеспечении отца находится еще 3-5 человек. Также в западной части Казахстана, где более развита промышленность, продукты стоят существенно дороже, чем в восточной части страны (где более развито сельское хозяйство).
Отсутствие взаимопонимания между представителями различных регионов Казахстана усугубляет разрыв между ними и способствует радикализации их западной части. В этом году произошло уже два взрыва возле зданий государственных органов (один – в западном городе Актюбе, где подорвался террорист-смертник, второй – возле здания Комитета национальной безопасности в Астане). Такие тенденции в долгосрочной перспективе могут нести угрозу роста терроризма и сепаратизма, которые раньше не были характерными для Казахстана.
Протесты казахстанских нефтяников, если их рассматривать в контексте региональной специфики, политических и экономических процессов в стране, могут рассказать о многом. Но еще больше они задают вопросов всем, кто хочет жить в этой стране, инвестировать в нее или сотрудничать с ней.
